Мотивировать людей, злоупотребляющих алкоголем и другими веществами обращаться за помощью, соблюдать рекомендации, вносить существенные изменения в свое поведение – задача не из легких. На Западе профессионалы рано осознали важность мотивации. Они узнали об этом в первую очередь от тех, кто выздоравливал в Программе Анонимных Алкоголиков. Ранние профессиональные программы вмешательства в злоупотребление алкоголем использовали нарушения рабочих показателей и дисциплинарные меры, чтобы мотивировать проблемных работников к действиям. Угроза потери работы оказалась существенным фактором преодоления отрицания и мотивации таких работников начать процесс восстановления. Этот подход был включен в Программу Помощи Сотрудникам (EAP), и специалисты ППС использовали рабочие показатели и дисциплинарные меры для мотивации работников, с разными личными проблемами. В Российской Федерации такой истории не существует. Эта программа по вмешательству в злоупотребление алкоголем на рабочем месте является первой в России и использует подход к восстановлению рабочих показателей успешно применяемый на Западе на протяжении многих десятилетий.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: зависимость, алкоголизм, изменение поведения, Восточная Европа, интервенция (вмешательство), мотивация, мотивационное интервью, выздоровление, Россия, Российская Федерация, терапия, Терапевтический метод.
Адрес для корреспонденции: Kenneth Burgess, 3203 FM 332, Brenham, TX 77833, США. Электронная почта: ken@eapconsultant.com
Цветные версии одной или нескольких диаграмм в статье можно найти в Интернете по адресу www.tandfonline.com/wjwb
Journal of Workplace Behavioral Health, 30:138–153, 2015 Copyright # Taylor & Francis Group, LLC ISSN: 1555-5240 print=1555-5259 online DOI: 10.1080/15555240.2015.1000159

ВВЕДЕНИЕ
Нет никаких сомнений в том, насколько негативно злоупотребление алкоголем влияет на длительность и качество жизни человека. Исследования также связывают употребление алкоголя со всеми видами непреднамеренных травм (Hingson & Howland, 1993; Ridolfo & Stevenson, 2001). Несмотря на то, что остаются вопросы, касающиеся фактической связи между употреблением алкоголя и злоупотреблением им на работе и вне ее и травмами и смертельными случаями на рабочем месте, исследования продолжают показывать, что участие алкоголя в непреднамеренных травмах велико (Gmel & Rehm, 2003). Из литературы мы узнаем, что алкоголь часто обнаруживается в крови (содержание алкоголя в крови) у тех, кто лечится от травм, и совокупные результаты многих исследований показывают, что препарат имеет по крайней мере определенную причинную роль. Расстройства, вызванные злоупотреблением алкоголя, в значительной степени недооцениваются и недостаточно успешно лечатся медицинскими работниками в Российской Федерации (Gmel & Rehm, 2003; Nemtsov, 2000; Korolenko, Minevich, & Segal, 1994; Pridemore, 2002). Из данных Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ; 2011) мы узнаем, что расстройства, вызванные злоупотреблением алкоголем занимают седьмое место среди основных причин преждевременной смерти и инвалидности во всем мире. Страны с самым высоким уровнем употребления алкоголя сосредоточены в Восточной Европе, особенно высок уровень в России и странах бывшего Советского Союза (ВОЗ, 2014). Молдова, например, занимает первое место в мире (ВОЗ, 2014). Кроме того, было установлено, что алкогольная зависимость занимает 12-е место среди 20 ведущих причин смерти во всем мире (Mathers, Boerma, & Ma Fat, 2009; Rehm, Gmel, Sempos, & Trevisan, 2003). Важным для данного исследования является то, что культурные различия, по-видимому, играют роль в употреблении алкоголя, особенно в отношении того, сколько человек пьет, когда он пьет и где он пьет (ВОЗ, 2007). По данным российского правительства, потребление алкоголя более чем в два раза превышает критический уровень, установленный ВОЗ в 8 литров этанола на человека в год (РИА Новости, 2009). А Россия уже давно превысила этот критический уровень потребления. 11 сентября 2009 года тогдашний президент Дмитрий Медведев поручил своему правительству подготовить законопроекты по борьбе со злоупотреблением алкоголем. Чрезмерное употребление алкоголя, безусловно, ухудшает производительность труда и безопасность, и приводит к дорогостоящим медицинским, социальным и связанным с ними личным проблемам, влияющим на жизнь, производительность и семьи сотрудников. Потери производительности труда в России официально не подсчитываются, но в других странах такие потери оцениваются в миллиарды евро/долларов в год. Употребление наркотиков в России также растет, что усугубляет проблемы на рабочем месте.

Программа вмешательства в злоупотребление алкоголем, разработанная на этой российской промышленной площадке, непосредственно решает эти проблемы с использованием методологий, доказавших свою эффективность в других странах мира. Западные компании осознали важность вмешательства в злоупотребление алкоголем на раннем этапе, и сегодня мы узнаем из Общества управления человеческими ресурсами (2008 г.), что почти 90% крупных организаций в Соединенных Штатах (с более чем 500 сотрудниками) имеют тот или иной вид службы вмешательства на рабочем месте. Это стало сильным аргументом для руководства этой российской компании, которое было обеспокоено проблемой на своих рабочих местах, а также заявлениями своего правительства о масштабах проблем в России.

ВМЕШАТЕЛЬСТВО В ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЕ АЛКОГОЛЕМ В УСЛОВИЯХ ОГРАНИЧЕННЫХ РЕСУРСОВ
Создание службы вмешательства в злоупотребление алкоголем в регионе с ограниченными ресурсами сопряжено с проблемами. Модели, применяемые в других странах, отражают работу специалистов по зависимости от психоактивных веществ там, где традиционно было доступно большое количество ресурсов для терапии. Терапевтические услуги в России скудны, особенно за пределами крупных мегаполисов Санкт-Петербурга и Москвы. В регионе, где действует эта программа, такая помощь практически отсутствовала. Вы увидите, как эта программа решала эти проблемы, вкладывая много времени и усилий в обучение местных медицинских работников, руководства компании и других членов сообщества.
На Западе, начиная с Соединенных Штатов еще в 1940 году, рабочие места оказались идеальными местами для оказания помощи при злоупотреблении алкоголем. Работники проводят большую часть своего времени на рабочем месте, а работодатели имеют в своем распоряжении хорошо развитые средства для решения проблем, вызванных злоупотреблением алкоголем (Roman & Bloom, 2002; Roman & Trice, 1972). Цель программы вмешательства в злоупотребление алкоголем на промышленном предприятии состоит в том, чтобы использовать справедливые дисциплинарные меры для противостояния работнику и способствовать корректирующему вмешательству. Программа в данном предприятии использует такой подход, сохраняя за сотрудником рабочее место, пока он получает необходимую помощь, а в случае несоблюдения рекомендаций работником, продолжаются дисциплинарные меры, вплоть до увольнения. Работа играет очень важную роль в жизни человека. Поскольку роль взрослых в семье заключается в поддержании дохода, работодатели имеют значительное количество рычагов. Кроме того, общий статус и престиж человека в обществе, особенно для мужчин, в значительной степени зависят от его занятости (Gannett, 2013).
Мы начали нашу работу в этой компании с учетом этих концепций и реализовали программу компании по вмешательству в злоупотребление алкоголем на основании подхода, который сделал ранее внедренные на Западе программы успешными. В Российской Федерации подобная работа никогда не проводилась, и достигнутый результат позволил работодателю получить всероссийское признание.

КАК РАБОТАЕТ ПРОГРАММА
Специалист Программы. На этой производственной площадке есть штатный сотрудник, который выполняет функции специалиста Программы по вмешательству в злоупотребление алкоголем. Местная женщина - социальный работник с ограниченным опытом терапии алкоголизма в качестве интервенциониста компании прошла обучение у профессионального персонала ООО «Корпоративное Здоровье». Директор «Корпоративного Здоровья» в Москве, врач, обладает значительными знаниями, полученными при подготовке в США и опытом в области терапии зависимостей. Будучи россиянином, он также прекрасно понимал, с какими трудностями столкнулась компания при создании этой службы. Интервенционист программы прошла обучение в офисе «Корпоративного Здоровья» в Москве, и в течение первого года работы получала регулярное клиническое супервизию от персонала «КЗ». Она также получила информацию и рекомендации от партнерских организаций в Соединенных Штатах. Интервенционист предоставляет услуги по диагностике, направлению к соответствующим ресурсам помощи и последующего наблюдения тем работникам, кого направили руководители, менеджеры, отдел кадров (HR) и медицинские представители. Все такие направления основаны на снижении рабочих показателей, нарушениях техники безопасности и/или проблемах со здоровьем. В службу вмешательства сотрудников направляет их непосредственный руководитель (или сотрудник отдела кадров или медицинский работник). Эти направления являются твердыми, но работник имеет право отказаться от помощи. Если проблемы на работе продолжаются, производится более настойчивое направление в службу с ожиданиями того, что сотрудник будет следовать рекомендациям специалиста по вмешательству. В случае, если первоначальное нарушение является серьезным, ожидается, что работник явится к специалисту по вмешательству и будет следовать рекомендациям, чтобы избежать увольнения. Кроме того, те, кто был уволен, направляются в программу в рамках процесса прекращения трудового договора. Таким сотрудникам говорят, что «у них может быть возможность вернуться на работу, но только после того, как они успешно пройдут программу».
Как правило, существует четыре типа направлений в программу вмешательства:
1. Самостоятельное обращение: Сотрудники самостоятельно обращаются за помощью к специалисту по вмешательству. Личность сотрудника хранится в строгой конфиденциальности, и, несмотря на то, что ожидается выполнение предлагаемой программы, приверженность является добровольной.
2. ''Мягкое'' или ''рекомендуемое'' направление: Руководитель просит сотрудников с менее серьезными проблемами производительности связаться с программой и работать со специалистом по вмешательству. Направляющий руководитель информируется (при наличии подписанного согласия на предоставление информации) о соблюдении сотрудником требований.
3. Официальное направление: Сотрудник направляется в программу вместо увольнения за грубые нарушения с обязательством успешного прохождения предложенного курса помощи. Неспособность пройти предложенный курс помощи приводит к завершению трудового договора.
4. Официальное направление после расторжения трудового договора: Уволенные сотрудники направляются в программу и должны успешно пройти предложенный курс помощи услуг, чтобы иметь право на повторный найм. Результаты таких обращений приводятся в результатах исследований.
5. Традиционная алкогольная интервенция в России

Команда вмешательства. Мы привлекли всех медицинских работников (подрядчиков), которые работали в компании, к 4-дневному тренингу по сплочению команды. В нем также приняли участие ряд медицинских работников общественных организаций. Этот тренинг проводился под руководством генерального директора «КЗ» (врача) с участием американского врача-психиатра, обладающего высокой квалификацией в области зависимостей, который подключался он-лайн. Врачи и медсестры рассмотрели международно признанные критерии диагностики проблем, вызванных алкоголем/наркотиками. Были представлены и обсуждены методы выявления проблем с алкоголем/наркотиками. Были представлены и обсуждены моменты медицинского вмешательства. Была представлена новая позиция и специалист на нее, и четко определена ее роль. Аналогичную подготовку прошла небольшая местная терапевтическая группа (из пяти психологов). Медицинское обучение проводилось в местной больнице. Остальные заседания проходили в муниципальных учреждениях города. Эти усилия были полностью поддержаны мэром города и ее управляющей командой. Чтобы обеспечить поддержку на местном уровне, мы провели часовые вступительные презентации в мэрии и пригласили на них представителей СМИ, правоохранительных органов, духовенства, школьных чиновников и других представителей сообщества. Мы также презентовали программу представителям профсоюзов компании, а они, в свою очередь, провели в профсоюзном зале шесть «открытых» заседаний с участием членов профсоюза. Кроме того, мы посетили пять «открытых» собраний Анонимных Алкоголиков (АА), чтобы попросить понимания и помощи у тех, кто лучше всего понимает проблему. Несмотря на то, что АА все еще формируется, мы обнаружили, что оно растет в этом регионе России, и мы также нашли сильную поддержку этих усилий со стороны выздоравливающего сообщества.

Программный комитет завода. Был создан внутризаводской программный комитет с участием руководства и профсоюза. Этот комитет состоит из 12 членов и представляет собой срез различных отделов/групп, существующих на заводе. Комитет был создан с участием высокопоставленных представителей руководства, отдела кадров, социальных служб, безопасности, медицины и профсоюза в качестве членов. Эта группа разработала программную политику и процедуры для завода. После завершения своей работы эти высокопоставленные представители назначили в состав Комитета представителя своих отделов. В течение первых 6 месяцев работы этот комитет собирался ежемесячно, но в настоящее время проводит свои заседания ежеквартально. (Тем не менее, они встречаются в соответствии с необходимостью, и для решения любой возникающей проблемы часто созываются специальные совещания). Четко определенная роль тех, кто работает в Комитете, заключается в предоставлении поддержки программе, рекомендаций и решении любых проблем, которые могут возникнуть. Они не предоставляют никаких клинических вводных или указаний.

Политика/процедуры программы. Политика и процедуры в области управления персоналом были пересмотрены для поддержки этих усилий. Комитет рассмотрел заявления о политике/процедурах западных организаций и соответствующим образом пересмотрел. «Корпоративное Здоровье» (и ее партнеры из США) предоставляли консультации в ходе этой работы. Были разработаны текущие оперативные процедуры программы (включая руководство по программе) и создан Первоначальный комитет по программе. Этот «первоначальный» программный комитет разработал должностные инструкции и руководящие принципы для Комитета по последующим мерам. Программа вмешательства вступила в силу 1 мая 2011 года, после завершения всех (вышеуказанных) шагов.

Оценка Программы. В нашем исследовании сравнивались 66 работников, включенных в программу вмешательства, у которых были выявлены проблемы с алкоголем, с 338 работниками из общей популяции той же компании (контрольная группа). И те и другие получили анкету, содержащую данные об употреблении алкоголя, прогулах, презентеизме, вовлеченности в работу, удовлетворенности жизнью и дистрессе на рабочем месте. Это сравнение сформировало двойной смешанный факторный дизайн исследования. Условия терапии (экспериментальное или контрольное) были межгрупповым фактором, а время (до терапии или последующее наблюдение) было внутри субъектным фактором. Терапевтическая гипотеза заключалась в том, что условия терапии и контроля будут отличаться на исходном уровне, отражая тот факт, что в группе терапии были выявлены проблемы с алкоголем, а контрольная группа представляла население в целом. Эффективность программы, предполагалось, уберет разницу между этими группами при последующем наблюдении. Эти гипотезы были проверены с помощью дисперсионного анализа. Ожидается, что поддержка гипотез приведет к статистически значимому взаимодействию между группой терапии и временными факторами.

Дизайн исследования. В этом исследовании использовался квазиэкспериментальный дизайн с неэквивалентными группами. Сравнивались две группы: терапевтическая группа, прошедшая программу вмешательства на одном предприятии компании, и контрольная группа из другого аналогичного подразделения компании, с популяцией, схожей по возрасту, полу и другим важным демографическим характеристикам. Используя дизайн Предварительное тестирование/завершающее тестирование, мы отслеживали изменения в показателях результатов с помощью компонента повторяющихся измерений. При такой конструкции участники также служили для собственного контроля. В дизайне использовался ковариантный анализ для устранения ранее существовавших различий в показателях исходов, вызванных просто различиями в сравнении между группами.

Измерения. Полная Глобальная Оценка Индивидуальных Потребностей (GAIN) является стандартизированным и научно обоснованным биопсихосоциальным инструментом, который объединяет клиническую и исследовательскую оценку людей, обращающихся за помощью в случаях с ментальным (поведенческим) здоровьем (Dennis, Titus, White, Unsicker, & Hodgkins, 2003). Он спрашивает о симптомах из Диагностического и статистического руководства по ментальным расстройствам, четвертое издание (DSM-IV-TR; с измененным кодом), которые могут быть использованы для измерений числа симптомов или категориальных диагностических впечатлений о конкретном расстройстве в четырех основных интересующих измерениях (т. е. интернализация, экстернализация, вещество и преступление/насилие). Несмотря на то, что он хорошо принят (в настоящее время его используют более 750 агентств в США, Канаде и Мексике), обычно требуется от 2 до 3 месяцев обучения и обратной связи, чтобы получить сертификат сотрудника по проведению GAIN, а затем требуется от 90 до 120 минут на каждого пациента/сотрудника для фактического применения. Это занимает слишком много времени для использования в качестве скрининга в таких условиях, как рабочее место или оценка рисков для здоровья через Интернет, где это может быть только одним из нескольких компонентов, а время или ресурсы персонала ограничены. Таким образом, возникла необходимость в разработке скрининга GAIN-Short Screener (GAIN-SS), которому можно было бы (а) легко обучать, (б) использовать за 5 минут или меньше для выявления людей с расстройством и исключения людей, у которых его нет, и в) предоставлять рекомендации по направлению на дальнейшее обследование и лечение. В соответствии с полным скринингом GAIN, GAIN-SS (Dennis, Chan, & Funk, 2006; Dennis, Feeney, & Titus, 2006). разработан для того, чтобы (а) быть действительным для подростков и взрослых, (б) обеспечить измерения тяжести в целом и четырех основных измерений эмоциональных/поведенческих проблем (интернализация, экстернализация, содержание, преступность/насилие), и (в) сортировать эти измерения для предоставления руководства для принятия клинических решений о детальной диагностике и потребностях в лечении. В данном конкретном исследовании шкала «преступность = насилие» в шкале GAIN-SS была исключена по просьбе спонсирующих многонациональных работодателей, которые разрешили использовать другие шкалы GAIN-SS среди своих иностранных или американских сотрудников. 3-5-минутный GAIN-SS, инструмент, используемый в этом исследовании, был разработан для использования в качестве скрининга в общей популяции для быстрой и точной идентификации клиентов, которых полный 1,5-2-часовой полный GAIN определил бы как имеющих одно или несколько расстройств поведенческого здоровья (например, интернализующие или экстернализующие психические расстройства, расстройства, связанные с употреблением психоактивных веществ, и т.д. или проблем преступности/насилия), что предполагает необходимость направления к специалисту по ментальному здоровью. Он также исключает тех, у кого не будут выявлены расстройства поведенческого здоровья. GAIN-SS предназначен для самостоятельного заполнения или заполнения в процессе интервью со специалистом с помощью бумаги и ручки, на компьютере или в Интернете. Ответы GAIN-SS даются с точки зрения давности проблемы, описанной в вопросах: 3 (прошлый месяц), 2 (от 2 до 12 месяцев назад), 1 (1 год назад), 0 (никогда). Количество симптомов за прошлый месяц (счет 30) используется в качестве меры изменения; Количество симптомов за прошлый год (счет 30 или 20) используется для определения того, у кого с большой вероятностью будет текущий диагноз; а количество пожизненных симптомов (счет 30, 20 или 10) используется в качестве ковариантной меры тяжести в течение жизни. Измерения давности также могут быть объединены для создания специфики курса (например, ранняя ремиссия означает наличие проблемы на всю жизнь, но не в прошлом месяце; устойчивая ремиссия означает наличие проблемы на всю жизнь, но не в прошлом году). Dennis et al. (2006) обнаружили, что для подростков и взрослых 20-элементный скринер общего расстройства и его субскринеры из 45 пунктов (интернализующие расстройства, экстернализующие расстройства, психоактивные расстройства и преступность = насилие) имеют хорошую внутреннюю согласованность (альфа 0,96 в общем скрининге), высоко коррелируют (r 1/4 0,84 до 0,94) со 123-элементными шкалами в полном GAIN, обладают отличной чувствительностью (90% и более) для идентификации людей с расстройством и отличной специфичностью (92% и более) для правильного исключения людей, у которых не было расстройства. Подтверждающий факторный анализ структуры GAIN-SS показал, что она также согласуется с полным GAIN после того, как были допущены варьирование коэффициентов пути подростка и взрослого и перекрестные пути между элементами расстройства поведения с элементами преступность/насилие. Конфирмативный факторный анализ оказался несколько менее точным, чем полномасштабная версия, с точки зрения индекса подтверждающей пригодности (CFI; 0,87 для GAIN-SS против 0,92 для полного GAIN, в то время как CFI приближается к 1, модель лучше соответствует данным) и несколько более точным с точки зрения среднеквадратичной ошибки аппроксимации (RMSEA; 0,05 для GAIN-SS против 0,06 для полного GAIN, в то время как RMSEA снижается, необъяснимых отклонений меньше). Это говорит о том, что каждый из субскрининеров обладает хорошей дискриминантной валидностью и что общая структура согласуется с используемой моделью с полным GAIN. Обычно считается, что самый сильный дизайн оценки для вмешательства на уровне программы включает случайное распределение участников в состояние терапии и без лечения или альтернативное контрольное состояние с активным манипулированием независимой переменной. Такой подход обычно рассматривается как «истинный эксперимент», поскольку он гарантирует, что изменения после терапии однозначно связаны с программой терапии, а не с посторонними факторами, и, как таковой, выигрывает от сильной внутренней валидности. К сожалению, случайное распределение изолированных условий терапии и контроля трудно достичь в реальных условиях без создания надуманной ситуации с низкой внешней валидностью. Например, медицинские исследования, которые проверяют эффективность лечения в лабораторных условиях, часто не в состоянии оценить сложности операционной среды, в которой существуют программы, и, таким образом, терпят неудачу в реализации на местах. Что касается вмешательств в злоупотребление алкоголем на рабочем месте, то неспособность учесть сложности внедрения на рабочем месте, скорее всего, приведет к созданию стерильной программы, которая не будет соответствовать реальному миру. Поскольку невозможно случайным образом распределить работников по условиям терапии и контроля, мы применили квазиэкспериментальный дизайн, который отслеживал изменения в исходе (результатах), отслеживая тех, кто пользовался услугой, и тех, кто этого не делал. Дизайн оценки представлял собой двойной слепой анализ внутри субъектных с использованием экспериментальной группы, которая получала вмешательство (и была опрошена до начала оказания услуг), а затем снова опрошена через 90 дней после вмешательства. Контрольная группа (работники с другого аналогичного участка компании) не получала вмешательства и не получала программных услуг. Контрольная группа была опрошена в начале исследования, а затем (последующее наблюдение) была опрошена примерно через 120 дней после первоначального опроса. Эта 30-дневная разница учитывала течение времени для экспериментальной группы и создавала примерно равную задержку до обработки. Русскоязычная версия короткого скринера GAIN-SS вместе с индексом проблем с психоактивными веществами и шкалой частоты психоактивных веществ из GAIN послужили основными показателями оценки поведенческого здоровья для данного исследования и проверили первичные гипотезы относительно эффективности программы в снижении употребления алкоголя. Для тестирования вторичных исходов, связанных с улучшением функционирования на рабочем месте и показателями качества жизни, была использована новая переведенная версия Workplace Outcome Suite (WOS), которая включала в себя самоотчеты об абсентеизме, презентеизме, вовлеченности в работу, удовлетворенности жизнью и дистрессе на рабочем месте. WOS измеряет вторичные критерии абсентеизма, презентеизма, вовлеченности в работу, удовлетворенности жизнью и стресса на рабочем месте, с помощью которых можно измерить вторичные исходы (Lennox, Sharar, Schmitz, & Goehner, 2010). Этот опросник из 5 пунктов является психометрической версией более длинного опросника (25 пунктов), направленного на оценку качества жизни, связанных с производительностью на рабочем месте и дома. Еще одной вторичной мерой был тест Всемирной организации здравоохранения на выявление расстройств, связанных с употреблением алкоголя (AUDIT), который помог нам получить дополнительные данные по проблемам с алкоголем и алкогольной зависимости (Saunders, Aasland, Babor, de la Fuente, & Grant, 1993).

Участники. Участниками были 66 рабочих с одного рабочего места, которые получали вмешательство (экспериментальная группа), и еще 330 рабочих с аналогичного участка, которые служили в качестве контрольной группы лечения.

Процедуры. После направления в программу участники терапии проходили вступительное интервью, в ходе которого были собраны исходные переменные. Какие именно терапевтические услуги нужны были отдельным работникам, определял специалист по вмешательству в рамках программы. Чтобы стандартизировать результаты исследования, субъекты терапии были повторно оценены (последующее наблюдение после лечения) через 90 дней после их включения в программу, независимо от фактических услуг, которые они получили. Участники контроля на контрольном участке были набраны случайным образом и не получили никаких услуг от программы. Участники контрольной группы были обследованы с помощью анкеты примерно через 120 дней.

Статистический анализ. Основные гипотезы были проверены с помощью ковариационного анализа (ANCOVA) средних баллов по показателям исходов на 90-дневном периоде наблюдения в группе терапии; и 120-дневном для контрольной группы. Исходные показатели употребления алкоголя из Шкалы социального функционирования были использованы для устранения эффекта различий до терапии между группой терапии и контрольной группой в отношении их (первоначального) потребления алкоголя. Суммы квадратов типа III использовались для осуществления статистического контроля любых ранее существовавших различий. В таблице 1 представлена описательная статистика по пунктам всех анкет, использованных в данном исследовании. В этом квазиэкспериментальном исследовании мы сравниваем общие данные контрольной группы, которые, как ожидается, будут иметь нормальное количество проблем с алкоголем, с экспериментальными группами, специально отобранными для нужд вмешательства в злоупотребление алкоголем. Основным критерием эффективности вмешательства обязательно является полное прекращение употребления алкоголя и/или отсутствие проблем, но чаще это возвращение к состоянию, схожему с состоянием популяции в целом. Поскольку группа лечения была набрана на основании наличия проблем с алкоголем, мы ожидаем, что в ней будет больше случаев злоупотребления алкоголем и дисфункции на рабочем месте, чем в более гетерогенной контрольной группе. Должны быть некоторые различия между двумя группами при первичном опросе, но мы ожидаем, что эти различия статистически исчезнут и, по крайней мере, будут значительно меньше при последующей оценке. Абсентеизм и самостоятельная оценка употребления алкоголя за последние 30 дней среди 66 участников терапевтической группы не привели к достаточной вариативности, чтобы позволить статистическую проверку гипотез. Ни один из 66 участников не сообщил об употреблении алкоголя в течение периода терапии, и на первый взгляд этот вывод подтверждает эффективность программы. Тем не менее, тот факт, что никто из участников не сообщил о каком-либо употреблении алкоголя, требует тщательного рассмотрения. Вполне возможно, что участники не желали признаваться в употреблении алкоголя. Также возможно, что угроза быть уволенным за употребление алкоголя была настолько сильной, что обеспечивала достаточную мотивацию для того, чтобы воздерживаться от употребления. Только 2 из 66 участников сообщили о каком-либо отсутствии на работе в течение 90-дневного периода наблюдения. И здесь подобное равномерное отсутствие абсентеизма крайне редко встречается в социальных исследованиях. Взятые вместе, эти две переменные вызывают некоторые сомнения в достоверности отчета, но сами по себе они не могут исказить результаты. Апостериорное интервью с 66 участниками лечения может быть полезным для понимания достоверности самостоятельных оценок употребления алкоголя и прогулов. Также может быть полезно провести неформальные интервью с руководителями небольшой подгруппы участников лечения. Стоит отметить, что у специалиста по вмешательству, собиравшего отчеты, не сложилось впечатления, что участники предоставляли ложные отчеты по любой из этих переменных